Библиотекарь в мировой литературе
- Menachem Neiman
- 17 дек. 2014 г.
- 2 мин. чтения
Образ библиотекаря в художественной литературе не случайно у нас вызывает симпатию! Это одновременно - и книжность, и мудрость, и знание, и авторитет.
«Библиотека вмещает все – и явь, и блажь», – прозвучал вдруг голос у нас за плечами. Это был Хорхе. Я снова поразился (хотя безмерно больше предстояло поражаться в последующие дни) его негаданному появлению.
Старик вырастал из-под земли, как будто не мы для него были незримы, а он для нас. Я пожал плечами – что делать слепому в скриптории? – но вскоре убедился, что Хорхе вездесущ, он непонятным образом оказывался в любом помещении аббатства. И в скриптории проводил довольно много часов – на лавке у очага, как будто надзирая за происходящим в зале».
Умберто Эко, «Имя Розы»
Библиотека - святая святых для человека, чутко относящегося с книге. Библиотека - это система, это порядок. У Борхеса был образ библиотекаря, который не прочитал ни одной книги в своей огромной библиотеке, но тем не менее знал, где какая книга находится. Это, прежде всего, символ подлинного обладания знаниями. Можно сколько угодно читать текст с экрана, но названия книг будут в вашей голове хаотично биться друг о друга. Другое дело - материальная коллекция текстов. Вы знаете, с какой полочки достать тот или иной аргумент.
Человечество однажды лишилось великой Александрийской библиотеки и с тех пор скорбно силиться вернуть ее. Каждый из нас собирает книги, тщательно систематизируя свои знания. Рано или поздно человечество совместными усилиями восстановит мировую библиотеку, и во главе ее встанет библиотекарь!Ведь собирать книги - это красиво и увлекательно. Нам не нужно это доказывать, это аксиома. И не случайно в художественной литературе образ библиотекаря бывает хоть и чудаковатым, но однозначно уважаемым!
«Здесь, у нас в городе, есть один замечательный старый чудак; говорят, он занимается всякими тайными науками… Я говорю не о ком другом, как о нашем тайном архивариусе Линдгорсте. Он живет, как вы знаете, уединенно, в своем отдаленном старом доме, и в свободное от службы время его можно всегда найти в его библиотеке или в химической лаборатории, куда он, впрочем, никого не впускает. Кроме множества редких книг, он владеет известным числом рукописей арабских, коптских, а также и таких, которые написаны какими-то странными знаками, не принадлежащими ни одному из известных языков».
Эрнст Теодор Амадей Гофман, «Золотой горшок»
Comments